По всем местным СМИ прошло сообщение, что из магазина «Все для тебя» украдена одежда. И совершил это некий Дмитрий, причем, как указано в сводках, сделал он это за пять ходок. «Репортер» заинтересовался таким «феноменом». Все-таки пять раз уворовать из одного и того же места – это мало кто сделал бы. Рисковый парень… Как могло такое случиться?
Я побывала в этом магазине. Помещение состоит из нескольких отделов, полки забиты одеждой и обувью из зарубежья, как говорят покупатели, – качественным сэконд-хэндом. Работают постоянно двое-трое продавцов. Я поинтересовалась у них, как проморгали воришку пять раз подряд.
– Так ведь большой поток посетителей. Пока одному покупателю что-то объясняешь, отвечаешь, другой может воспользоваться моментом, – сокрушенно ответили они. – Но теперь у нас более надежная система защиты. Уже никто не останется незамеченным.
Благодаря следователю Александру Овдиенко (на снимке) мне удалось лично познакомиться с таким настойчивым вором.
Предварительно следователь рассказал мне:
– Задержали этого вора на краже мобильного телефона. А он взял да и признался в других кражах. Видимо, устал «держать за пазухой» этот грех. Ему 27 лет. У него шесть судимостей, и два раза он сидел в тюрьме. Наркоман. Но, несмотря на такую биографию, рассуждает здраво, располагает собеседника к себе. Живет отдельно от родителей, свою семью не завел, нигде не работает. У него есть прозвище – Художник. Он хорошо рисует, в камере даже попросил цветные карандаши и лист бумаги...
Вот это меня и зацепило! Почему делают первый укол опия, вдох самокрутки конопли или глоток экстази? Ведь все знают, что это первый шаг попасть в лапы смерти коротким путем.
...И вот, я стою на ул. Карла Либнехта возле двухэтажного многоквартирного старого дома, где прошло детство Дмитрия. Во дворе бегают собаки, рядом мужики матерятся и водку с горлышка пьют, – в общем, все как обычно... Я звоню в наугад выбранную квартиру.
– А-а-а, Димка... – протягивает хозяйка. – Он учился с моим сыном в одном классе, компания у них была дружная. Хлопец хороший, никого не обижал, не шумел, ничего не воровал, всегда тихо в квартире у них было, семья считалась благополучной. Димка был единственным сыночком, родители любили и трепетали перед ним. Но потом что-то у них не заладилось, развелись, и мать запила… В старших классах Дима связался с плохой компанией и начал колоться. Вот в 17 лет и загремел в тюрьму за кражу. Правда, когда вышел, так говорят, даже не курил, не то чтобы колоться! Ну а потом, видимо, встретил бывших дружков, и потянуло на старое... Жалко парня, молодой ведь еще! А мать сейчас живет с каким-то, пьет...
– А вы можете пройти со мной в квартиру Димы? – попросила я.
– Да она, наверное, открыта, замка-то нет. Там почти пусто, украсть нечего, долги за квартиру большие.
Я одна поднимаюсь на последний этаж. Соседка оказалась не права: квартира заперта. Но в двери – две дырки. Заглядываю – прямо передо мной на обтертых обоях висит рекламный плакат с изображением сигарет и предупреждением: «Курение вредит вашему здоровью»...
С женщиной мы расстались, но с Дмитрием мне все же довелось познакомиться. Его привезли из Днепропетровского СИЗО на допрос, и мне разрешили поговорить с ним в прокуренной камере ожидания.
Вошел молодой человек, энергичный, расположенный к шуткам, я даже не поверила, что это тот самый Дмитрий со сломанной судьбой. В обществе, а значит, и у меня, сложился совсем другой образ наркомана. Я представилась, и мы договорились обращаться друг к другу на «ты». И вот такой диалог сложился.
– Это правда, что у тебя есть склонность к рисованию?
– Ну да, вроде неплохо рисую.
– Талант от родителей?
(Улыбается)
– Нет, скорее от Бога. Все хорошее от Бога происходит.
– Жизнь у тебя была тяжелая?
– Да, в двух словах не напишешь. Ты вообще не вовремя пришла. Нужно об этом говорить нормально, с бутылкой коньяка. Я бы стихи тогда прочитал! (Смеется)
– А ты стихи пишешь?
– Да, пишу. И вышиваю, и вяжу...
– И готовить вкусно умеешь... Почему ты начал колоться? С какого момента твоя жизнь пошла на спад?
Он засуетился, но ответил:
– В доме вечные пьянки, ссоры, драки. А во дворе друзья, компания. Вот с 15 лет начал принимать. Да, сначала, как и у всех – травка, выпивка... А потом захотелось чего-то покруче.
– А ты в школе хорошо учился?
– Да, по всем предметам пятерки были. Но после шестого класса в школу перестал ходить. И вообще я хулиганом был. Душа такая, к плохому тянется. Нет, я не гад, плохого никому ничего не делаю...
– Так ты же грабил, воровал... Это разве не плохое?
– Смотря кто как на это посмотрит. Я считаю, что все в жизни взаимосвязано. Если не будет таких, как я, то не будет и работы у милиции. Добро и зло не могут существовать друг без друга...
– А ты – зло?
– Нет. Я нормальный. Я так себе зарабатываю. Вот ты этим зарабатываешь, – он показал на мою авторучку с блокнотом, – а кто сидел по малолетке, из тюрьмы не вылезет.
– Ну а если все же захочется нормальной жизни?
Он какое-то мгновение подумал.
– Ведь я же неплохо рисую масляными красками картины, портреты. Иногда даже свои работы продавал.
– Когда последний раз ты маму свою видел?
– Два месяца назад.
– Она к тебе в гости приходила?
– Нет, она давно меня бросила. А теперь меня никто бросить уже не может.
– Дима, тебя поймали на краже мобильного телефона. А зачем ты признался, что воровал вещи в магазине?
– А понту мне скрывать? У меня была 185-я статья, потяжелее. Если сидеть – так уж за все сразу. Иначе потом это выяснится, и еще больше будет проблем.
– А если бы была возможность вернуться в прошлое... – я не успела договорить. Дима уверенно ответил:
– Все было бы по-другому... Все, извини, я всю ночь ехал, устал. Показать тебе мое искусство?
– Да, конечно.
Следователь сопроводил его в камеру. Через несколько минут я рассматривала поделку из… хлеба: череп, охваченный костлявой рукой.
Может быть, кому-то покажется странным, но я вышла на улицу после разговора с ним в приподнятом настроении. Вор не позволил, чтобы посторонние люди копались в его ранах, жалели. Он разговаривал со мной не на тюремном жаргоне, а так, как говорят на воле. Он не потерял общепринятые ориентиры. Что будет с ним лет через десять? Будет ли он рисовать, писать стихи? Вспомнит ли он наш разговор? Так хочется, чтобы этот человек встал на нормальный путь! И так хочется, чтобы эту мою торопливую заметку прочитали те родители, которые сейчас ссорятся, обзывают друг друга, ищут утешение в другом, а в это время за ними наблюдает ребенок с раздираемым сердечком. Ради Бога, не наваливайте свои взрослые проблемы на такие сердечки. Вы думаете, что решаете свою судьбу, а на самом деле толкаете своего ребенка в мрак жизни. Даже если семья развалилась – расставайтесь культурно, не травмируйте детей.
Алена МАКАРЕНКО, «Репортер»
