Время неуловимо. Его, как норовистого коня, на скаку не остановить. Но сколько бы лет ни прошло с момента окончания Великой Отечественной войны, воспоминания жгут душу так же сильно, как все то, что было наяву со мной, моими ровесниками, родными, близкими, знакомыми и незнакомыми мне людьми, пережившими на своем веку так много.
Иногда долго не могу уснуть – и тогда перед глазами опять встает мое босоногое полуголодное детство. Не вычеркнуть из памяти и дни освобождения нашего села Нижний Рогачик Херсонской области, которые совпадают с датой освобождения Никополя.
Помню, под вечер с востока, со стороны села Первомаевка, к нам пришли разведчики. Мы, селяне, с радостью сообщили им, что фашисты накануне спешно оставили село, торопясь переправиться на правый берег Днепра. Но, к сожалению, мы, всезнающие и вездесущие мальчишки и девчонки, все-таки не все знали о том, что делается в каждой хате села. Под крышей одного из домов прятался немец, видимо, выполнявший какое-то задание своего командования! Подошли наши разведчики к этой хате, спросили: «Немцы есть?». Тут и выхватил фашист гранату – осколками был тяжело ранен один из разведчиков. Вскочил этот немец на коня – и деру. Но не дали ему далеко уйти наши разведчики, поймали и доставили в штаб.
Вскоре после этого в село вошли наши войска. Как же мы были счастливы! Буквально ходили следом за бойцами. Нам было интересно все – от их обмундирования, манеры говорить до военной техники и личного оружия. Как нам, мальчишкам, срочно хотелось повзрослеть, быть героями и громить ненавистных врагов! Мы рассказывали нашим освободителям, как много селяне натерпелись от оккупантов. Живность с приходом немцев в село сразу куда-то улетучилась: обобрали каждый двор – ни кур, ни уток, ни поросят. Некоторые селяне пробовали припрятать живность, но обнаружив спрятанное, фашисты расправлялись незамедлительно – расстрел следовал на месте. Я уже не говорю об активистах советской власти: их расстреливали сразу, без суда и следствия. Жили новоявленные хозяева-оккупанты в лучших хатах, заставляя истинных владельцев ютиться в сараях и времянках. Немцы настолько поверили в то, что они пришли навсегда, что даже стали силой заставлять нас изучать немецкий язык наряду с другими науками. Нашлись и учителя, но учить язык оккупантов нам не очень-то хотелось. А за любое непослушание, даже просто неусидчивость, мы получали сполна. Учитель держал в руках розги, которые нередко опускались нам на руки и плечи. Такой «науки» и я отведал тоже.
Познало наше село и трагедию отправки молодежи в Германию. Чего только ни придумывали родители, чтобы уберечь детей, но не всем удавалось избежать отправки. Принудительно гоняли (и моя мама была среди них) на строительство «быков» для возведения моста через Днепр. Дети оставались совсем без надзора, полуголодные и неприкаянные.
Помню дни, когда наши войска начали готовиться к форсированию Днепра в районе села Золотая Балка, находящегося на склоне правого берега реки Днепр. Кратчайшую дорогу по зарослям плавней знали мы, мальчишки, да старики-рыбаки. Не забыть, как мы с дедом Павлом по фамилии Малый (жаль, запамятовал его отчество) на бричке показывали бойцам эту самую короткую дорогу. По ней, как я потом видел, переплавлялись вооружение, боеприпасы, живая сила наших войск. К Днепру наши воины-освободители добирались подводами, шли пешком.
Что такое смерть, мы уже тогда, будучи ребятишками, хорошо понимали. Форсирование Днепра и бои с врагом уносили много жизней. Сколько тяжелораненых появилось в наших хатах после этих сражений! И в нашем доме были раненые, которым мы помогали как могли, ухаживали, делали перевязки. Их стоны и до сих пор помнятся. Да и разве можно забыть все это?!
А сражения гремели совсем рядом. Канонада не смолкала ни днем, ни ночью. Земля тяжело ухала от взрывов, а вечерами небо полыхало от зарева, пожарищ. Горько было хоронить погибших. Нередко вылавливали их из ледяной воды Днепра, не зная ни имени, ни фамилии погибшего за Родину. Мы же помогали копать огромные братские могилы, куда плотно укладывали умерших. Всего таких могил было две, но каждая по 10–15 метров в длину. Много, ой, как много там погибло тех, кто освобождал нас от коричневой чумы. В том месте и сейчас стоит памятник солдату-освободителю, у подножья которого всегда живые цветы.
Не помню автора этих строк, но именно такими словами я хотел бы завершить эти короткие воспоминания:
Я двух шагов не сделал на войне,
Всё за меня отхожено отцом.
Он не был трусом, не был храбрецом,
Он просто был Солдатом на войне.
Я двух шагов не сделал на войне…
За солнца свет, за нежную зарю,
За этот мир я тех благодарю,
Кто просто был Солдатом на войне.
В. САВЕНКО, участник ВОВ, ветеран ЮТЗ
Источник http://ntm.net.ua/
