Дмитрий Маркович Евтушенко. Об этом человеке мы рассказывали на страницах «Никопольской правды» 4 года назад. На то время герою войны было 87 лет. Сегодня ему 91 год. Он всегда рад гостям в своем доме. Он бережно хранит поздравления школьников. Детвора каждый год в дни празднования Великой Победы приходит к нему с цветами и поздравительными открытками. Особенно дороги ветерану открытки, нарисованные юными художниками, и поэтому излучающие неподдельную искренность и непосредственность. А видеть улыбки детей, которым было подарено будущее в далеком и таком близком для всех ветеранов 45 году, – это ли не счастье для ни, наших героических стариков. Они стали крестными отцами, а вернее крестными бойцами для каждого, кто живет сегодня. Они - истерзанные в боях и фашистских лагерях - стали эталоном героизма и милосердия, символом страданий и выдержки. Вспомним историю Дмитрия Евтушенко – узника острова Эндельгойя.
Дмитрий Евтушенко родился в селе Алексеевка в 1922 году. Когда началась война, 26 декабря 1941 года он был призван в армию и направлен обучаться артиллерийскому мастерству в Армению. Зимой 42-го года он в составе отдельного пулеметно-артиллерийского батальона был направлен в Ростов-на-Дону.
Стояли морозы. 76 миллиметровое орудие тянули 3 пары лошадей по скованному льдом Дону в сторону Таганрога, где обосновались фашистские войска. Немчура боялась трескучих холодов, поэтому до наступления тепла надежно обосновалась в Таганроге. Гитлеровские войска не шли в наступление, но и никого не подпускали к городу на пушечный выстрел.
Когда же потеплело, немецкая армия активизировалась. Под натиском наступления фашистов пришлось отступать. Батальон Дмитрия Евтушенко обеспечивал отход войск 6-й армии советских войск в сторону Сталинграда. И, несмотря на экипировку и продпаек сытых вояк Третьего Рейха, полуголодные советские артиллеристы таки пустили кровь фашисту. Отступление армии было обеспечено. Правда, за эту маленькую в масштабах войны победу пришлось дорого заплатить.
Батальон использовал весь заряд боеприпасов. Если бы пришел приказ далее вести военные действия, то бой советские воины вели бы, разве что, рукопашный. Но из штаба пришел другой приказ – уничтожить всю материальную часть батальона. Поэтому все орудия и винтовки были потоплены в притоке Дона – реке Донец. Безоружные солдаты были брошены на выживание.
Направившись к станции Хпары, в одном из поселков бойцы Красной Армии были взяты в плен. 19-летний Дмитрий Евтушенко попал в группу молодых ребят, которых гитлеровцы направили в западноукраинский город Шепетовка. Именно здесь впервые Дмитрий увидел печи, в которых сжигали массу трупов. От запаха жженых человеческих тел першило в горле, а от ужаса кружилась голова. Смотреть на картины воздвигнутого на земле фашистского ада было не под силу даже сильному духом человеку. Адские печи работали круглосуточно, но даже при таком графике они не справлялись с «нагрузкой» которую «обеспечили» им их же создатели. Лето выдалось жарким и тела быстро разлагались. Убитых фашистами было настолько много, что брезгливые немецкие палачи заставляли пленных рыть траншеи, каждая из которых 100 метров в длину и 10 метров в ширину. В эти могилы они штабелями складывали тела убиенных, пересыпая хлоркой.
После шепетовских ужасов, Дмитрия в числе других направляют во Львов. Здесь они прошли досмотр с пристрастием по национальной принадлежности. Пленных заставили раздеться догола. Обнаружив на мужской плоти юношей признаки еврейства, фашисты расстреливали несчастных на месте. Остальных фашисты группировали по только им известным признакам.
Дмитрий Евтушенко с группой из 1260 человек был направлен в немецкий город Гаммерштейн. Следующим пунктом пересылки стал норвежский город Нарвик. Именно здесь впервые военнопленные заговорили о том, что их везут на верную смерть. Позже станет понятным, что для двух третей группы узников эти подозрения станут пророческими. А пока пленных погрузили на корабль и отправили в сторону Лофотенских островов.
Пленных выгрузили на небольшом острове Эндельгойя. Лагерь был огорожен колючей проволокой, на территории фашисткие «зодчие» для узников соорудили палатки из картона. Только через полгода были выстроены бараки из бетона, где об отоплении речи не шло. По прибытии переводчик сообщил, что любая попытка побега бесполезна: остров окружен морем, а погибнуть в морской пучине - перспектива не из радужных.
Начались лагерные будни. Помимо ежедневной работы пленники острова Эндельгойя чистили дула орудий, нацеленных на корабли союзников СССР. Вес снаряда достигал 1,2 тонны. Диаметр самого орудия был 500 мм. После выстрела пленный залезал в дуло и вычищал сажу и копоть.
Кстати, фашисты, все же, обещали военнопленным «райскую» жизнь в лагере. Но только в том случае, если, управляя торпедой (снаряд с мотором и управлением), пленник взорвет судно, но при этом умудрится остаться в живых. Кандидаты на человека-торпеду в лагере были. Только счастье остаться в живых никому из них не улыбнулось.
Кормили узников Эндельгойя более чем скудно. Ежедневное меню состояло из 300 граммов хлеба в три приема, на обед похлебка из полуочищенного картофеля. А вот чая давали вдоволь. Правда, сахар пленным только снился. Но побаловаться сладеньким узники, все же, ухитрялись. Правда, с риском для жизни. Именно Дмитрий Евтушенко однажды умыкнул плоскогубцы и кусачки у надзирателей. Время от времени, перекусывая колючую проволоку, он проникал в складские помещения с провизией для обслуживающего персонала лагеря (склады чуть ли не вплотную примыкали к колючей изгороди лагеря). Слезы выступали на глазах, глядя на продукты, но ни тушенку, ни колбасу, ни другие деликатесы Дмитрий не брал. Из начатого мешка он набирал сахар в лагерные кальсоны, внизу перевязанные веревками. Возвращение в барак было праздником. И никто не задумывался, что бы случилось с молодым парнем Димой из украинского села, если бы его на горячем застукал лагерный патруль или заприметил постовой на вышке…
А еще, узников жалели …собаки. Немецкие овчарки оказались милосерднее (и, наверное, умнее) родоначальников своей породы. Не поверите: одна из собак делилась своей пайкой с заключенными. Поэтому, Михаил Маркович до сих пор очень трепетно относится к собакам. Он их любит и, если хотите, уважает. И на это у него есть, как вы понимаете, очень веские причины…
Муки моральные и физические для военнопленных прекратились весной 45-го. Лагерь по периметру неожиданно оцепили автоматчики. На то время из 1260 человек в лагере осталось 358. Дмитрий Маркович говорит, что в глазах выживших была одна мысль на всех: «Это расстрел». Но вышел переводчик, и впервые за 4 года к заключенным обратился уважительно: «Господа военнопленные. Я сообщаю вам, что война закончена на всех фронтах». Дальше его никто не слушал. Дмитрий Маркович рассказывает: «Мы обнимались как дети, мы катались по земле как умалишенные. Мы не могли поверить, что все пережитое позади».
После радостного известия в лагерь завезли продукты: хлеб, колбасы, консервы. Но пищу бывшие узники употребляли умеренно. С голодухи мог и заворот кишок случиться. Но потихоньку отъелись. И через три месяца отправились на Родину.
Вначале прибыли в Москву на собеседование в КГБ. Дмитрий Маркович честно рассказал: где воевал, в какую переделку попал его батальон.. Информация подтвердилась. И вскоре он был удостоен наград, получив орден Красной Звезды и орден «За мужество»…
Наталья Шевченко
Источник: Никопольская правда
