Здравствуйте, уважаемая редакция! В связи с тем, что я уже много лет не могу издать свою книгу об истории Никопольщины «Легенды Великого Луга» (по мотивам сказов знахаря Еремея), предлагаю напечатать в вашей газете несколько глав из нее. Хотелось бы, чтобы никопольчане хотя бы приблизительно знали, о чем там идет речь. Возможно, кто-то захочет принять участие в издании книг-сувениров для туристов и гостей города.
С уважением Николай ГАЛИЧИН, художник
Никитино
Микитинская переправа времен Чертомлыкской Сечи славилась различными питейными заведениями. Они имели разное содержание, социальное положение, спрос и названия: корчма, кабак, шинок, трактир, даже трапезная содержалась на постоялом дворе.
Самым почетным слыл трактир на базарной площади, при крутом спуске к перевозу. Неподалеку располагался и заезжий двор.
Внизу, у пристани, оптом, то есть лодками, продавали свежую рыбу, а возами – вяленую и копченую. И та, и другая почти ничего не стоили.
По воскресеньям трактир украшался связками огромных вяленых лещей, развешанных на бревенчатой стене. С их прозрачных золотистых брюшек стекали янтарные капли жира. Вокруг клубились полосатые осы, но на рыбу не садились, отгоняемые запахом какой-то травы, пучками развешанной между лещами.
Вплотную к стене в трактире придвинута широкая лавка, на которой стоит бочонок с брагой и берестяным черпаком. Каждый желающий мог опорожнить черпак браги и закусить полоской леща, нарезанного на белой льняной холстине. Это была реклама для привлечения посетителей. А внутри огромного зала – стойки, перегородки, буфеты, столы, лавки, отдельные кабинки с тяжелыми бархатными занавесями.
В трактире всегда полно народу. Часто гуляет казацкая старшина, богатые казаки, заезжие купцы и путники из постоялого двора. Рекой льется горилка, медовуха, пиво. Шум, ругань, дым коромыслом, нередки и кулачные схватки. Лакеи и половые мельтешат всюду, выполняя любую прихоть гуляк. Никитинская голытьба-сирома тоже частенько гуляет по праздникам, когда богатые казаки Чертомлыкской Сечи наведываются тратить золотые червонцы, добытые в походах.
Сегодня с веселой музыкой, гамом, свистом на базарную площадь вывалилась разношерстная бесшабашная толпа. Скрипки, сопилки, кобзы и бубны, казалось, стараются, заглушить друг друга. Орава мужиков разного возраста стонала, реготала, плясала.
У Тарасова шинка процессия затормозила. Здесь на широких лавах стояли бочонки с горилкой, на которых висели берестяные корячки. Желающие подходили, пили, кто сколько хотел. Многие, не рассчитав свои возможности, валялись тут же.
Казак Тронька – здоровяк, весельчак и заводила – гуляет вторые сутки. Несмотря на теплую погоду, одет в черкеску с разрезами на рукавах, из-под которой выглядывает красный шелковый кафтан, расшитый золотыми позументами. Малиновые шаровары самого тонкого сукна заправлены в дорогие сафьяновые сапоги. На голове – бобровая шапка-кабардинка, лихо сдвинутая на сторону. Негустые усы цвета спелой соломы закручены вверх.
В меру выпивший, Тронька смотрится смелым разухабистым парнем, настоящим сечевым казаком. Время от времени он доставал из расшитого гамана, висевшего на поясе, жменю мелкого серебра и швырял в толпу. Начиналась потасовка. Разношерстная публика праздно шатающихся слобожан смехом, свистом, криками поддерживала потасовщиков.
Зрителей становилось все больше, а зрелище – все смешней и завлекательней. Тронька умело накалял обстановку. Он устраивал состязания музык, певцов и питцов, поощрял кулачные бои и щедро награждал победителей.
В такие дни рыбаки не ходили за рыбой, пастухи не доглядали скотину. Люди праздновали. Только шинки и мелкие лавки работали круглосуточно. Сирома разживалась какими-то грошами от щедрот богатого Троньки и тут же их тратила.
Болтали, что Тронька с такими же сорвиголовами три года назад отбил у турка огромный казан с золотом и драгоценностями и теперь раза два в год наведывается в местечко тратить червонцы.
Веселье возле шинка нарастало. Приближалось главное зрелище – состязание питцов «варенухи». Казан уже стоит на лавке. Это горилка на меду с маком, перцем и терном, прокаленном в казане вперемешку с просом. Надо, сидя по-турецки на траве, выпить двуручный корч непростого пойла, затем встать и пройти прямо всего десять саженей. Кто сможет, получает от Троньки горсть серебра, а то и золота.
Но выиграть очень непросто. «Варенуха» затуманивает разум и отнимает ноги, сохраняя сознание. Человек, соображая, что происходит, не может понять, кто прижимает его к земле, и начинает прогонять виновника. Принимая неуклюжие позы, выделывая смешные кренделя, до слез забавляет зрителей.
Над местечком висит долго неумолкающий громовой хохот. Толпа, надрывая животы, смеется до упаду. Наконец все устают настолько, что не в состоянии реагировать на происходящее. Тронька с двумя-тремя приятелями заходит в шинок вечерять, а зрители допивают пиво-брагу, закусывая вяленой таранью, щедро развешанной на жердинах.
Постепенно народ успокаивается и разбредается до утра. Но еще долго то тут, то там слышатся и песни, и музыка, и суперечки. На опустевшей булыжной площади предрассветный ветерок вяло сметает оставленный гуляками мусор…
Источник: ntm.net.ua
