У меня погиб брат… Так получилось… Лично мне все равно кто виноват. Погода ли, человек ли, это не важно. Это нелепая случайность. Никто этого не хотел.
Думаю не надо говорить, что чувствовали наша мама, его жена ( не могу называть ее вдовой, не могу и все), его девочки, я. Это наше, это личное. Не хочу говорить какой он был. Тому, кто его знал это не нужно. Тому, кто не знал зачем? Я не могу говорить за всех, только за себя. Я понимаю, что, может, кому-то из близких любого из погибших и служит утешением толпа сочувствующих.
Громкие, шаблонные и часто равнодушные слова людей, которые и не знали человека при жизни. Я скажу только за себя. Это ужас. Это ужас, что еще неизвестно, получится ли быстро оформить документы и приехать в родной город к утру, а прощание уже назначено. Как в том анекдоте, крутись как хочешь, вертись как хочешь, а завтра похороны… Без меня, меня хоронили… Ну уже попрощались бы с ним без него…
Это тяжело двум опустошенным горем женщинам, дежурившим в госпитале две недели, приехав в два часа ночи, в семь уже стоять у гроба на похоронах. Женьке уже было все равно. Он всегда считал, что смерть это точка. Не хотел ни памятников, ни цветов. А вот о живых никто не подумал. А зачем? Выдержали две недели, еще день переживут… Зачем думать о близких родных, которые несутся из другого города на последние деньги, но рискуют не успеть из-за того, что о живых никто не думает? Спасибо всем, кто пришел.
Но честно скажу, взглядом в толпе выискивала лица тех, кто знал Женьку. Их было немало. Для меня было важно их видеть, будь то близкие друзья или просто соседка, знавшая нас с первых дней жизни. Это да, это поддержка. Спасибо. Я ни в коем случае не осуждаю тех из родных, близких и знакомых, кто не знал, не смог или просто не захотел приехать, за их отсутствие.
Я сама бы хотела помнить его только живым. Ужас, когда, зачитывая с бумажки речь, ведущий называет дату рождения в которой неверны и месяц, и год, и число. До сих пор помню мамин голос : « Да кого они хоронят?!». Помню минуты, а может секунды, растянувшиеся в сознание, страха, что сейчас и имя прочитают не то… В речах было сразу слышно тех, кто знал нашего Женьку. Это хоть немного согревало душу. Это было нужно.
Ужас, когда маму под руки близкие практически несли за гробом, жена была не похожа на себя рядом с почерневшими от боли лицами дочерей , а вокруг кричали про героев, хлопали в ладоши… Это издевательство… В этот момент очень хотелось, чтобы все замолчали… Я думаю, в такой момент нужна тишина… Ужас слышать фальшивые « мы его помним» от «тамады» на кладбище. Как может его помнить человек, который его никогда не знал? Который наспех придумал или заучил речь, опираясь на скудные сведения.
Ужас, когда не к месту вспоминают, как он гордился своими девочками и мечтал о их будущем. Они это знали и так, но в тот момент это вызвало новую волну истерики у чудом сдерживающих себя детей. Нелепо, когда совершенно чужой нам человек зачем-то выходит поближе к гробу и становится в первом ряду, загораживая мне моего брата. Когда какая-то совершенно чужая женщина подходит к нашей маме и говорит шаблонно : « Ты сильная, я знаю, ты справишься». И сразу исчезает в толпе на мамин вопрос : « Откуда? Вы кто?».
Когда уже на поминках к нам подсаживаются совершенно чужие женщины и начинают лезть в разговор в котором мы с родной тетей вспоминаем нашего Женьку. Не знали его? Не лезьте. Нам это надо. Нам надо поговорить о нем, о других родных, уже покинувших нас. Извините, что так длинно, но не могла смолчать. Мой брат всегда считал моим недостатком неумение сдерживаться и стремление высказывать свое мнение к месту и не к месту. Я благодарна всем за помощь, за сочувствие. Я очень надеюсь, что следующего случая не будет.
Безумно хочу, чтобы из тех шестерых из окопа Женька был последней потерей. Просто прошу, подумайте в следующий раз и о живых близких и проявите элементарный такт, представив чего бы лично вы хотели бы в подобной ситуации.
Ирина Колесникова
Источник http://city-nikopol.com.ua
