– С конца прошлого года в городе – то заносы, то гололед, то морозы. Как работалось бригадам скорой помощи?
– Автопарк нормально подготовили к зимнему периоду: закупили резину, капитально отремонтировали четыре двигателя, на двух машинах отремонтировали кузовы. С бензином в этом году проблем нет. Новогодние, рождественские праздники и длинные выходные пережили относительно спокойно.
Медики работали, как всегда, старательно – куда не могли доехать, доходили пешком. К сожалению, население реагировало не всегда адекватно. К примеру, при сильном снегопаде, за несколько километров, причем последнюю сотню метров пешком, пришлось пробираться через сугробы пешком к одной к пенсионерке, по ее вызову. А на месте оказалось, что ее ничего не беспокоит, но слегка кружилась голова. Посмотрите, говорит, не грипп ли это…..
– На вас еще возложен и сбор выпивох.
– Да, после того как закрылись медвытрезвители, на нас возложили и эту обязанность. А ведь выпивохи – это особая каста. Прохожим кажется: если человек лежит, значит, надо срочно ему помочь: поднять, очистить, послушать пульс, промыть желудок… Так привыкли проявлять заботу о ближнем еще при советской власти. А нынешние бомжи имеют достоинство, это образ жизни, который им нравится. Летом неоднократно слышали классическую фразу: «Вы нарушаете мое конституционное право». Алкаши, а какие слова знают! Очень многие находятся в агрессивном состоянии, приходя в себя, лезут драться, бить автомобили «скорой». Их отдых – это святое, а то, что машина проехала несколько километров, сожгла бензин, бригада оторвалась от работы, это их не касается.
В морозы бомжей собирали по всему городу, свозили в приют на базе психоневрологической больницы, чтобы они не замерзли. В такие дни приют работает с семи вечера до семи утра. Утром бомжей выставляют на улицу, до вечера они где-то «шалопутятся», к вечеру напиваются, снова их подбирает «скорая» и везет в приют. Этакое бесплатное такси.
– Десять дней всеобщего отдыха – большая нагрузка на «Скорую помощь».
– Да, это оторванные петардами пальцы, выбитые глаза, ножевые раны... Особенно после третьего выходного, когда у многих от алкоголя уже окончательно «едет крыша». К сожалению, многие просто не умеют нормально отдыхать.
– Пик опьянения – через три дня праздников? А когда наступает спад?
– Когда уже надо идти на работу.
– А откуда у неблагополучных людей хватает денег на выпивку?
– Народ находит. Даже бомжи, кормящиеся с мусорок, живущие в подвалах, всегда где-то выискивают деньги на алкоголь, всегда в «подогретом» состоянии. Где они их берут, не знаю, меня это удивляло всегда. Они могут не поесть, но выпивка – дело святое.
– Как в том анекдоте, где в бар постоянно заходит босой мужик и выпивает стакан водки. Начались холода, дожди, барменша ему и говорит: «Ты бы лучше за эти деньги ботинки купил». Он посмотрел на ноги, заказал традиционный стакан водки и отвечает: «Здоровье дороже»…
– Да, это их образ жизни. И что бы с этим человеком ни делали, к нормальному образу жизни они уже не вернутся. Им нравится так жить. Такие люди есть во всех – даже самых богатых – странах. Например, в Израиле, где я бывал несколько раз.
– Вы ездили туда изучать проблемы бомжей или здравоохранения?
– Я ездил в гости к маме (ее второй муж – еврей; на ПМЖ они уехали десять лет назад). А параллельно интересовался тамошней жизнью. Там, как бы плохо ни было, никто не нагнетает панику, как у нас в преддверии выборов.
– Правильно, израильтяне с 1947 г. живут во враждебном окружении. Для них плохо – лишь война.
– Но и войны они всегда выигрывают.
– Общее впечатление от Израиля?
– (Подумав) Надо работать и жить. Если ты работаешь, то имеешь все – квартиру, машину. Да, дорого. Но с нашей работоспособностью выходцы из Украины и России там не пропадают, разве что сами загоняют себя как трудоголики. Идет размеренная жизнь, никто никуда не спешит. Намечено сделать за смену 20 метров дороги – они ровно столько и делают, но делают качественно. У нас бы сделали 200 метров и отчитались. Но вот качество дорог у них и у нас – разное. Единственную дорожную выбоину я видел в Тель-Авиве, что меня хоть немножко утешило. (Смеется)
Запомнилось, как финики растут на улицах (воробьи их клюют), лимоны, апельсинчики-дички – как у нас абрикосы. Рынки мало отличаются от никопольских. Только речь там – на иврите, арабском… Хотя и на русском тоже.
– А как организовано у них здравоохранение?
– О-о-очень хорошо. В сравнении с Израилем не то что Украина, даже Европа отдыхает. По системе здравоохранения, по оказанию медицинской помощи, методикам оперативного лечения до израильтян еще шагать и шагать. Но, что самое интересное, практически все ведущие специалисты – наши. Врачи могут за свою зарплату повышать квалификацию в любой стране мира, отдыхать где захочется, жить в нормальных условиях, иметь хорошие автомобили, положенные им по статусу.
Система здравоохранения там трех видов: муниципальная, частная и совместная. Там существуют кустовые больницы. В крупных городах (таких, как Никополь) находятся многопрофильные больницы, оказывающие всю стационарную помощь. В них обслуживаются жители прилегающих городов (таких по размерам, как Орджоникидзе, Марганец) и сельской местности. В каждом городском микрорайоне (например, как у нас Новопавловка или Лапинка) имеется своя двух-трех¬этажная поликлиника, действует система семейных врачей.
Каждый житель приписан к своему доктору. Это не так, как у нас, когда в эпидемию гоняют участковых терапевтов по городу. Там врач ни к кому домой никогда не пойдет. Скорее, пойдет представитель страховой фирмы, чтобы посмотреть, как же ведет себя больной, чтобы поймать его на том, что он не лечится. Например, прописали диету, а он ее не выполняет. Доходит до того, что обследуют мусорные баки: что пациент кушает? Людей заинтересовывают быть здоровыми. Не выполняешь – бьют по карману. Каждый обязан регулярно, в назначенное ему время посетить своего семейного врача.
– Видно, не зря шутят: еврей идет к врачу за день до болезни, а украинец – за день до смерти.
– Это не шутка, это действительно так.
– У нас давно и много говорят о страховой медицине, но что-то никак не введут.
– В Израиле действует обязательная государственная страховая медицина. Но государственного страхования на всех не хватает. Бесплатно – лишь для детей и пенсионеров, для остальных категорий населения – все за деньги. Любой человек может дополнительно заключить договор с любой страховой фирмой. Полисы бывают разные – золотые, серебряные и обычные, все зависит от ежемесячной суммы, отчисляемой на страховку. Золотой полис – 80-100 шекелей в месяц (22-28 долларов).
Минимальная зарплата – 3 800 шекелей (1 000 долларов). Половина зарплаты уходит на коммунальные услуги, на вторую живут. Кому в Израиле хорошо? Отвечают: «Пионерам и пенсионерам». От себя еще добавлю: солдатам. В армии служить престижно, после службы открываются двери в институты, выделяются кредиты.
– Как организована служба скорой помощи?
– Машины скорой помощи находятся при каждой поликлинике. Вызов платный, стоит довольно приличных денег (от 800 шекелей – 220 долларов). Если вызов необоснован, эти деньги не возвращаются. Если привезли в стационар и положили в диагностиче¬ское отделение, могут вернуть половину суммы. Но если уж подняли в отделение, возвращается вся сумма.
Такого заболевания, как давление (гипертоническая болезнь), там нет. Оно-то есть, но все пьют таблетки. И при давлении «скорую» никто не вызывает. Иначе сразу же будете наказаны шекелем. Почему? Потому, что все израильтяне проходят диспансеризацию, им назначают медикаменты, они их принимают. Если у вас повысилось артериальное давление, значит, вы не хотите лечиться.
– Это как понимать? Входит врач в белом халате, а на груди у него, как шарманка, висит кассовый аппарат?
– Вы можете шутить по этому поводу, но в Израиле ко всему прагматичный подход: все оплачивается по карточкам, или приходит счет в пенсионный фонд, и со счета пенсионера снимается сумма. Но бесплатно не получится. Если вы не хотите лечиться, то должны платить деньги. Не желаете платить, значит, должны умереть: вы просто не хотите жить. И никакие крики о клятве Гиппократа там не помогут. И все лечатся. Пенсионеры платят половину стоимости везде – от лекарств до транспорта. И никто не возмущается.
– А кто работает в шабат, священную субботу? Неужели «Скорая помощь» ждет захода солнца?
– Даже раввины разрешают работать медикам, пожарным, полицейским, военным. Но заставить их это делать никто не имеет права. Поэтому по субботам на «скорой» работают исключительно наши – выходцы из бывшего Союза. Им за это платят двойную-тройную зарплату.
– Быстро ли «скорые» приезжают на место вызова?
– Скорость приезда «скорой помощи» – 3-5 минут. Израиль можно понять. Это страна, живущая на полувоенном положении, они всегда готовы к войне. Соответственно, у них оказание медицинской помощи на очень высоком уровне.
По телевизору смотрел, как у мужчины выявили злокачественную опухоль сердца (второй случай в мире за последние десятилетия). Государство оплатило вызов из США единственного кардиохирурга, умеющего делать такую операцию. Вместе с израильским профессором они сделали ее, пациент выжил. Радость израильтян: деньги на операцию пошли немалые, но теперь у нас появился свой специалист, который может выполнять подобные операции.
– А у нас через благотворительные фонды собирают средства, отправляют в западные клиники отдельных счастливчиков, но отдачи от этого нет: ни специалистов, ни оборудования.
– У нас даже не решена проблема пересадки костного мозга. Наши дети в ближайшую страну едут, – знаете куда? В Беларусь! Как бы ни критиковали «бацьку» Лукашенко, там пошли по пути укрепления здравоохранения.
– Похоже, у израильтян нет проблем с медицин¬скими кадрами?
– Тоже есть. На «скорой» некому работать. Пример. Водителю нашего экскурсионного автобуса Ицеку стало плохо – сердечный приступ прямо в пустыне. Приехала «скорая», вышел один водитель, подключил ему систему в вену, вкатил носилки с пациентом в машину и повез в ближайшую больницу. Потом я узнавал: Ицека положили в больницу, через три дня прооперировали (операция с минимальным хирургическим вмешательством – шунтирование коронарной артерии через тазобедренную артерию), через три дня выписали, на десятый день он вернулся на работу.
– Это сложная операция?
– Нет, такие и у нас делаются. Проблема в другом: не хватает средств на медицинское оборудование, обучение специалистов. Поражает, когда включаешь радио или телевизор, открываешь газету, и отовсюду слышны призывы о помощи: помогите тому ребенку, тому… Да кто кому должен помогать? Я готов в любой анкете в графе «иждивенцы» написать: «государство». Оно у нас ходит в иждивенцах. Сначала дает деньги, а затем любым способом забирает гораздо больше. Кто должен лечить детей? Где программа «Дети Украины», «Онкология», почему ничего не слышно о гамма-ноже, на который вся Украина собирала деньги?.. Вот так мы логично пришли к коррупции.
– Меня поразили зар¬платы врачей Центральной районной больницы: от 1 700 грн. у терапевта до 2 200 грн. у хирурга. Как люди за такие деньги работают?
– Я тоже хотел бы спросить. И учтите, что это с «сельской надбавкой» в
25 %. Я ушел из хирургии. Мне противно, что мое государство одной рукой вынуждало меня требовать деньги с больных, чтобы прокормить семью, а другой держало палку, чтобы меня ударить. Как сказал первый советский министр здравоохранений Семашко, «хорошему врачу народ пропасть не даст, а плохие нам не нужны».
– Циничные слова.
– Отчего же циничные? Но если вы такое провоз¬гласили, то дайте врачу работать частным образом. Однако через два-три года после этого появилась статья Уголовного кодекса о взятках. А зарплата врачей осталась такой же. Сейчас ситуация еще хуже: народ и не кормит, и не уважает. Вошло в норму, что можно с кулаками наброситься на своего участкового врача, обозвать его, плюнуть ему вслед, разбить стекло или фару «скорой помощи», и никто ответственности за это не понесет.
И сейчас высшие чиновники говорят: «Хорошие врачи останутся». Да не останутся! Все хорошие уже перешли в частные фирмы. Кроме тех, кто не успел туда «воткнуться» или кто ожидает пенсию (тоже весьма незначительную). Идет дискриминация, развал здравоохранения.
– Может, наши доктора малограмотны?
– У нас грамотные врачи. Это люди, которые работают в ущерб себе и своим семьям, ездят на курсы за свои деньги. Настоящая учеба идет на симпозиумах. Чтобы съездить в тот же Киев, нужно выложить из своего кармана как минимум 2,5 тыс. грн. Одни вступительные взносы стоят от 50 долларов: немного (наших докторов жалеют), но для них и это значительная сумма.
Фото Константина Кота
