Личности

Юрий Венец:
Я общался с китайцами на английском языке по поводу высокоазотистых сталей, и мы понимали друг друга. У нас же – не все так просто

Когда высокий молодой человек зашел к нам в редакцию, чтобы поделиться своими соображениями и впечатлениями от научной конференции в Москве, я была немного удивлена. Ведь не все деятели науки решаются посвятить народ в тонкости производства высокоазотистых сталей. Но когда я начала слушать Юрия Венца, то поняла, что не такой уж непонятный и закрытый этот мир науки. Даже трудные термины можно как-то объяснить. Еще я узнала, что из простого мальчика может вырасти ученый. Юра поведал мне незамысловатую историю детства…
…Папа – инженер, мама – врач, умные и образованные люди. Когда маленький Юра с серьезным выражением лица сообщил родителям, что отныне он взрослый, они не растерялись и сказали: взрослые обычно ходят на работу, а твоей работой будет школа. С тех пор мальчик стал усердно учиться, воспринимая школьные годы как свою работу.
Сейчас Юрий вспоминает детство не с улыбкой, а с гордостью, потому что именно труд помог ему чего-то достичь. В свои 32 года он успел окончить Днепропетровскую металлургическую академию и аспирантуру, проработать 6 лет на заводе «Трубосталь» и на производственном предприятии «Сентравис продакшн Юкрейн». Но, видно, практикам не до молодых теоретиков…

– Юрий, вы, наверное, в школе были одним из лучших?
– Я учился в СФМШ (средняя физико-математическая школа) №26. Школу окончил с отличием, был примерным учеником. Меня интересовала только учеба.

– А как же с друзьями погонять мяч или позаниматься в кружках?
– Да, в школьном возрасте в театральный кружок ходил и в секцию борьбы – тоже, шахматами увлекался. Но физика и математика все равно интереснее. Самостоятельно делал в институте свои курсовые работы, охотно помогал однокурсникам. Престиж науки уже тогда был далеко не на первом месте, а точнее, падать ему было уже некуда. Поэтому я задумался: идти в аспирантуру или нет, а сверстник сказал: «Юра, если не ты, то кто же?». Так наука стала смыслом моей жизни. Когда я впервые в этом году попал на конференции сначала в Самару, а потом в Москву, где много людей такого же склада мышления, как у меня, почувствовал душевный подъем. Кажется, именно с таким воодушевлением мы можем сделать нашу страну экономически сильной.

– Вы думаете, что тема высокоазотистых сталей будет интересна нашим читателям?
– Конечно! В июне прошла 17-я международная конференция «Физика прочности и пластичности» в Самаре, а в июле – 10-я – в Москве, она была посвящена высокоазотистым сталям. Последний раз на территории СНГ эта конференция проводилась в 1993 году. Позже она проходила во Франции, Японии, Финляндии, Китае и т.д. В Москве собрались ученые из разных стран – от Японии до Бразилии. Конференция проходила в гостинице «Салют», которая расположена в самом экологически чистом районе Тропарево на юго-западе Москвы. Жил я в общежитии в одной комнате со студентом-китайцем.

– Вы нашли с ним общий язык?
– Конечно. Но общались на английском языке. Он угощал меня привезенными из Китая пончиками, а я его – салом. Впечатления от этого человека только положительные: обычный европейский молодой человек, достаточно коммуникабельный, интересный, с ноутбуком и другой современной техникой на «ты». Наравне с маститыми учеными на такие конференции специально приглашают молодых, перспективных. На меня все-таки особое впечатление произвели китайцы. Они уже вовсю используют нержавеющие стали с азотом. Это открывает перспективы для новых сфер их применения: в строительной арматуре, болтах и т. д. Азот – вокруг нас, его в окружающем воздухе 79%. Взять азот из воздуха и закачать в сталь – особенная технология, уникальность которой состоит в том, что такая продукция способна снизить потери при передаче электроэнергии до 40%. Азот – это заменитель никеля. Но никеля нет в Украине, и он дорогой. Азот эффективнее никеля в 25 раз, увеличивает прочность нержавеющих сталей на 30%. Это приводит к уменьшению веса конструкции. Так, доля Китая в мировом производстве стали сейчас составляет 40% (а всего несколько лет назад – 20%). Как китайцам это удается? В большинстве случаев они не изобретают новые технологии, а покупают у других стран. И, конечно, там активно используется энергия молодежи в науке.

– У нас, значит, недооценивают энергию молодежи в науке?
– Изучив инженерную статистику, методы технологии светлого отжига труб, я предложил руководству ЗАО «Сентравис продакшн Юкрейн» внедрить их на нашем предприятии. И их внедрили! Но все заслуги достались ремонтному персоналу. Обидно. Хотя развитию моих технических идей ничто не может помешать. Есть Интернет, научные журналы, выходят новые книги. Я жив, полон идей и хочу применять их на производстве. Думаю, что моя нынешняя безработица временна.

– Значит, вас мучает тщеславие? Это вроде не очень хорошо. Ведь если вы любите науку, то, в конце концов, вас заметят и оценят. Многих великих людей не понимали при жизни, а после смерти боготворили…
– Да, у меня был такой момент в жизни, когда тщеславие взяло верх. Я задрал нос, а люди продолжали относиться ко мне как к обычному человеку, не зная о моих достижениях. Немного поразмыслив, попереживав, я понял, что делаю глубочайшую ошибку в своей жизни. С тех пор считаю свою профессию не чудом, а ремеслом. Я обычный человек, который занимается тем, что ему нравится и получает за это деньги. Я понял, что «все профессии важны». Ведь я бы не смог жить без пекаря, уборщицы, бетоноукладчика. Все мы – составляющие большой системы, общества. А насчет признания… Да, его нужно заслужить. Пока мне придает силы сотрудничество с доктором технических наук Геннадием Трегубенко, и профессором Александром Рабиновичем. Они мои руководители в аспирантуре, считают меня перспективным специалистом.

– Это из-за активной научной работы вы до сих пор не женаты?
– Для меня вторая половина человечества в конкретном лице является музой. Ведь не интересно стараться только для себя. Каждому мужчине нужна та единственная, к ногам которой можно бросить весь завоеванный мир. Больше всего я ценю в отношениях взаимопонимание. В каждой девушке я пытался его найти, но, увы, до сих пор не получалось. В результате бурного аспирантского романа я женился. Но прожили мы совсем недолго, прошла юношеская романтическая влюбленность, и мы расстались. Сейчас она успешный талантливый журналист и психолог. На данный момент я встречаюсь с интересной девушкой и надеюсь, что в ней я найду свою музу.

– Принято считать, что мужчина должен содержать женщину, а аспирантам платят мало, иногда приходится подрабатывать, и любимые женщины бросают их. Смогли бы вы, например, выращивать помидоры в парниках и продавать их, если бы жена вдруг захотела хорошую шубку?
– У меня был такой момент в далеком 98-м году. Родители работали на ЮТЗ, получали копейки. У меня в шкафу было всего две рубашки. И в то трудное время я встретил девушку, которая впоследствии стала моей женой. Я ей сказал: «Посмотри – я бомж! У меня ничего нет, и живу я в общаге, на шее у родителей». Друзья видели убогость моей жизни и говорили: «Юра, иди на рынок, подзаработай немного». Но я упрямо занимался своим делом, понимая, что результата можно добиться только из принципа: «Делай, что любишь и люби, что делаешь».
После окончания аспирантуры меня приняли на работу в «ПНЦ «Трубосталь».
И вот через десять лет я добился определенных успехов. На данный момент ученые достаточно хорошо зарабатывают, кандидаты наук получают около трех тысяч гривен. Я работаю над кандидатской диссертацией, чтобы получить официальное признание своих достижений и надеюсь, что смогу обеспечить свою семью. Вообще, я не чураюсь физического труда – это от умственного напряжения. Мне приходилось зарабатывать физически еще в студенческие годы. Сейчас с удовольствием помогаю родителям на даче выращивать овощи, фрукты как для семьи, так и на продажу.

– Не думали ли вы уехать в другой, более перспективный город для продолжения карьеры?
– Я считаю, что будущее – в провинциях. В советские времена все было централизовано, жизнь кипела только в столицах. А сейчас все зависит от человека, который может находиться в селе, но вершить великие дела, благо технические возможности это позволяют. Например, большая часть сотрудников главного офиса «Сентравис продакшн Юкрейн» (Днепропетровск) переехала жить и работать в Никополь. У меня был выбор: после учебы остаться в Днепропетровске без надежды на свое жилье или вернуться в родной город. Я начал работать в Никополе и больше не хочу никуда уезжать.

– Мне всегда казалось, что человек с инженерным складом ума не может увлекаться литературой, искусством, культурой. Это так?
– Я и сам до некоторого времени так думал. Но оказалось, одно другому не мешает, а наоборот балансирует. Я стал писать стихи. Меня вдохновил на это известный бизнесмен и меценат, генеральный директор ПНЦ «Трубосталь» кандидат технических наук Александр Фельдман. Да, к большому удивлению многих, он пишет стихи! Однажды, когда я еще работал на его предприятии, мы возвращались с ним из командировки, настроение было не очень, все устали, было не до разговоров. И тогда Александр Исаакович неожиданно стал читать свои стихи. Они были на житейские темы, и настроение как-то поднялось. Прошло много времени, и я вспомнил этот прием: когда мне плохо, я сочиняю стихи.