Ли — всего один слог: кончик языка сразу же упирается в небо (и не совершает путь в три шажка вниз). Ли.
Она была просто Оксана по утрам, ростом в шесть футов (182 сантиметра: не больше не меньше). Она была Ксюха в короткой юбке (и в такие моменты казалось: «Чтоб любить эти ноги, нужен белый «кадиллак»…» — это именно о ней). Она была Швора в университете (редкая фамилия моей подруги пришлась по вкусу одногруппникам, и потому ее обычно так и называли: «Швора», а она шутила, что это созвучно немецкому глаголу, который переводится как «клясться, присягать»). Она была Оксана Швора (позже, когда вышла замуж, – Гретченко) на пунктире бланков.
Сейчас она — Оксана Анатольевна. Но для меня она: Ли. А почему Ли, знаем только она и я… Ну, по крайней мере, я так думаю…
I.
Когда-то моя любимая Виктория Токарева высказала мысль о том, что без любви не может жить никто: ни ребенок, ни взрослый, ни старик, но взрослый человек «приучается терпеть и терпит отсутствие любви, как боль».
То же самое, пожалуй, можно сказать и о дружбе — о такой дружбе, какой судьба наградила нас с Ли: смотря вместе какой-то фильм, мы, бывало, одновременно вспоминали о чем-то абсолютно не связанном с происходящим на экране, я могла среди ночи запросто вломиться к ней в общежитие просто потому, что мне захотелось ее увидеть, после чего остаться там до утра (благо, общежитие у нее было не студенческое, а потому с менее церберскими порядками, нежели у нас), а она утверждала, что однажды, на день ее рожденья, я подарила ей самый лучший презент из всех, что ей тогда подарили (но об этом — чуть позже).
Ли находилась в курсе всего, что происходило в моей жизни, она была осведомлена как о судьбоносных событиях, так и о самых незначительных эпизодах моей биографии. Да что там – она в подробностях знала даже о прецедентах, тем или иным образом запятнавших мою репутацию.
Я благодарна ей за многое, в частности, за избавление от некоторых из моих на тот момент многочисленных комплексов…
II.
Ли довольно долгое время жила в Никополе, но, естественно, здесь мы не пересеклись ни разу. А познакомились мы в Запорожском тогда еще государственном университете, где по воле случая оказались студентками одной группы. Причем, поначалу никакой дружбы не возникло. Я почему-то считала ее неискренней, а Ли хоть и хотела сойтись со мной поближе, но не знала, как сделать первый шаг.
В итоге мы присматривались друг к другу аж до третьего курса. Или, если быть точной, прислушивались, поскольку мое постепенное проникновение в ее душу, а ее — в мою заключалось, главным образом, в том, что, обсуждая всей группой во время занятий какие-то животрепещущие темы, и Ли, и я, каждый раз с удивлением обнаруживали, насколько идентично мы выражаем свои мысли. Но это в частности, а в общем у нас обеих (несмотря на то, что выросли мы в разных социумах) оказалось до боли схожее мировоззрение.
III.
А потом мы всюду ходили вместе, и нас было видно издалека: мои 1 метр и максимум 60 сантиметров (это если на коньках и с бубоном) и ее 1 метр и минимум 82 сантиметра (это если без каблуков, что случалось, кстати, крайне редко) и ездили вместе из Запорожья в Никополь на электричке. И если мы ехали утром, когда в вагоне, кроме нас двоих, никого не было, мы с упоением пели песни «Чижа»: Ли любила «Автобус», а я — «Она не вышла замуж…». Ей вообще очень нравилось, как я пою, а потому она частенько просила меня об этом.
IV.
Однажды перед занятиями Ли по очереди взглянула на всех наших одногруппников и как-то сразу, без предупреждения, стала рассказывать об их дальнейшей судьбе. Обо мне она предположила следующее: моя жизнь будет тесно связана с печатной машинкой (поскольку счастливых обладателей компьютеров среди всех наших знакомых тогда можно было пересчитать буквально на пальцах одной руки, думаю, подобную неточность простить можно), причем печатать я буду какие-то тексты. Принимая во внимание наше «инъязовское» образование, Ли была уверена, что моя работа с печатными текстами означает не что иное, как деятельность переводчика (тем более, что на поприще художественного перевода в нашей студенческой группе я снискала немалую популярность). В итоге напророченная мне печатная машинка оказалась компьютером (который, кстати казать, и правда время от времени выкидывает такие фортели, что ни на что другое, кроме набора текста, бывает не способен), да и художественным переводом иногда промышлять приходится – перевожу уж совсем неудобоваримые вербальные конструкции на нормальный человеческий язык. Так что, по большому счету, Ли оказалась права. Как, впрочем, в большинстве случаев.
V.
Помню мой день рожденья на третьем курсе. На то время он был, пожалуй, лучшим в моей жизни – благодаря Ли (впрочем, его и сейчас можно назвать одним из счастливейших моментов в моей биографии).
Незадолго до своего дня рожденья я решила никого не приглашать и не угощать «из вежливости» (кстати, с тех пор я именно так и поступаю). Поэтому, приняв положенную мне порцию поздравлений, я захватила Ли, и мы пошли в наше любимую запорожскую студенческую «забегаловку» под названием «Блюз», где «приговорили» бутылку шампанского, съели по порции пельменей и разработали дальнейший план действий, состоящий всего из одного пункта: повеселиться на полную катушку…
VI.
Чуть позже нашей группе организовали просмотр фильма «Свадьба лучшего друга» в оригинале. В связи с тем, что занятие было короче, чем это кино, досмотреть до конца у нас не получилось, но мы с Ли очень заинтересовались тем, что успели увидеть (ведь в фильме, кроме всего прочего, снялась наша любимая Джулия Робертс).
Таким образом, когда встал вопрос о том, что подарить подруге на день рожденья, думала я недолго: ну, конечно же, видеокассету с интересным кино, которое неизвестно, чем заканчивается, и в котором главную роль исполняет любимая актриса (да-да, в те времена еще вовсю пользовались видеомагнитофонами, а «глобальная компьютерная сеть» на самом деле была не такой уж и глобальной, и потому тот факт, что в итоге я обнаружила искомый фильм в никопольском универмаге, иначе, как огромной удачей, назвать нельзя). Короче говоря, с подарком я однозначно угадала…
Сейчас Ли живет в Питере с мужем и двумя детьми. Помимо нашего родного «ин. яза», закончила факультет психологии. Преподает английский в педагогическом колледже. Время от времени подрабатывает переводчиком.
Последний раз мы виделись несколько лет назад. Крайне нерегулярно переписываемся в социальных сетях или созваниваемся по «скайпу». В повседневной суете мы уже давно привыкли обходиться друг без друга. Но иногда она мне снится. И после таких снов вытерпеть новую волну щемящей боли от осознания того, что ее нет рядом и уже не будет никогда, — практически на грани моих возможностей…
Татьяна ЛЮЛЬЧЕНКО
Источник: Никопольская правда
