На встречу с известным писателем и редактором лучшего литературного журнала Украины «Курьер Кривбасса» Григорием Гусейновым мы немного опоздали. Совсем чуть-чуть – всего минут на 5. Но даже за такое смешное время этот талантливейший рассказчик уже успел околдовать аудиторию. Студенты педучилища, в стенах которого проходила встреча, слушали его раскрыв рты, что совсем не удивительно – возможность пообщаться с личностью такого масштаба, из первых уст узнать подробности литературной жизни, окунуться в мир интереснейших исторических событий выпадает не каждый день. А может и вовсе никогда не выпасть.
Общение проходило в интерактивном режиме. Будущие педагоги спрашивали, а Григорий Джамалович отвечал. Авторам лучших вопросов были обещаны в награду книжки. В вопросах дефицита не было. Студенты показали себя интеллектуально развитыми, эрудированными, любопытными людьми. Гусейнов был приятно поражен и заявил, что такая благодарная аудитория ему попадалась не часто. Рассказывал ярко, интересно, вдохновенно. Каждый ответ превращая в сборник увлекательных историй.
История женитьбы и приобщения к писательскому делу.
«Я думал, она ангел. Оказалось, нет. Но я ни о чем не жалею»
Однажды, когда мне было лет 20, я купил книжку одного писателя. Прочел ее и был покорен. Просто влюбился в автора. В избытке чувств решил написать ему письмо. Написал. Отправил. Особо не надеялся на ответ, но писатель ответил. Как потом выяснилось, ему никто не писал, и вдруг – письмо. Обрадованный откликом, пригласил меня к себе в гости. В Одессу. Я поехал. Познакомились мы ближе, пообщались, и почему-то ему показалось, что я имею литературные способности. Говорит: «Тебе надо поступать в университет. На филфак». Я ничего ему не ответил на это. Уехал домой. Я уже к тому времени окончил техникум. Работал железнодорожником…
А на следующий год писатель снова пригласил меня в гости. Но в этот раз подготовился лучше. Позвал на чай декана филфака, с которым был знаком, и при случае сказал: «Вот этот парень мечтает учиться у вас! Серьезно готовится. Собирается поступать». И у меня не осталось выбора. Я действительно подал документы и поступил.
В первый же год учебы повадился ходить в Воронцовскую библиотеку. Кто-нибудь был в Одессе? Знаете, где это? Библиотека находится рядом с парком, посаженным первыми одесситами. Приступая к строительству города, люди решили, что самое главное – это зелень. И посадили деревья. Так появился прекрасный парк, который живет до сих пор. И библиотека тоже прекрасная. В ней собрано огромное количество настоящих литературных сокровищ: редких, раритетных книг… И как только я это понял, я перестал ходить на лекции в университет и целыми днями просиживал в читальном зале. За пять лет прочел столько, сколько не читал ни до, ни после того. Как-то раз, заседая в библиотеке, я приметил девушку, сидящую передо мной. Она писала реферат о Паустовском. Приглянулась мне. Но познакомиться в голову тогда не пришло. А где-то через год я встречаю ее в университетском коридоре. Узнал моментально! Подошел, напомнил о той, библиотечной встрече, спросил, как зовут… А уже через неделю мы поехали знакомиться с ее мамой. А через две – стали мужем и женой. И до сих пор вместе. Я думал, что Алла ангел… Что она и голос не умеет повышать. Оказалось, умеет! Но я ни о чем не жалею. Моя жена – наполовину полячка. Очень аристократична и требовательна. Вот сегодня, к примеру, заметив мою небритость, она хотела запретить мне ехать в Никополь в таком виде. Мне пришлось от нее сбежать!
История общения с классиками украинской литературы
«Загребельный обладал феноменальными способностями, а Ульяненко жил без гривны в кармане…»
«Курьер Кривбасса» родился в 93-м… Это было время хоть и трудное, но все-таки более лояльное к развитию подобного рода прессы, чем сейчас. Сейчас все умерло. «Курьер» - фактически единственный в Украине литературный журнал. Слава Богу, он живет и развивается. Правда, представителей Днепропетровщины на его страницах практически нет в последнее время. И это печально. Нет достойных… Впрочем, ничего хорошего не скажу и об украинской литературе в целом. Если вы попросите назвать современных классиков, то я не назову ни одного имени. И даже с кандидатами в классики определиться затруднюсь. Отечественная литература – это полукладбище, это литература алкоголиков…Мы влезли в какую-то политику… При чем очень дешевую политику. Писатель – это ведь человек, который достоин портрета в учебнике первоклашки. Он должен быть примером, эталоном. Для всех. Для детей и взрослых. Таких выдающихся фигур у нас нет. Я бы сказал, что будущее украинской литературы еще впереди. И, как мне кажется, находится оно в женских руках. Сейчас появляются новые имена, такие как Марианна Яновская, Марианна Савка, и другие… То, что пишут эти молодые женщины – многообещающе…
Я помню, как, едва став редактором «Курьера», держал в руках письмо от молодого Юрия Андруховича. Он прислал его из армии. Детским почерком было написано само творение и просьба его опубликовать. Опубликовали… Оксана Забужко впервые печаталась у нас… Сейчас Андрухович исписался. Два его последних произведения читать невозможно. Они провальны. Увы.
Я за свою жизнь знал всего троих людей, обладающих феноменальной способностью читать книги, пролистывая их. Это Загребельный Павел Архипович, это Олесь Ульяненко и это Михаил Слабошпицкий. Двоих уже нет в живых. Жив только Слабошпицкий. С Загребельным мне не раз доводилось общаться, и он ко мне относился на удивление хорошо. Вообще, отличался жестким, непростым характером. Людям приходилось с ним тяжеловато. Мне повезло. Я бывал у него на даче, где книг было столько, сколько нет в иной библиотеке… Так вот, он брал в руку книжку, пролистывал, и уже через максимум полчаса она была прочитана.
А Олесь Ульяненко имел еще одну феноменальную способность. Жить без денег. У него не было своего дома, у него никогда не было даже гривны в кармане. Он вел абсолютно богемный образ жизни и писал, на мой взгляд, гениальные тексты. Встречая его где-то на улице, я выслушивал жалостливую историю о том, как у Леся в поезде украли кошелек (которого у него отродясь не было), молча вытаскивал 50 гривен и давал ему. Он не отказывался. Он так и жил… И умер страшной, глупой смертью…
История написания некоторых книг
О том, как супруга Симиренко завещала подруге мужа, а помещик превращал миллионы в деревья
Приехав в 80-м году в Кривой Рог, я стал работать в одном из местных изданий. А Кривой Рог – это, чтоб вы знали, еще хуже, чем Никополь. Сплошные пыль, смог и шахты… И вот, видя, что я уже задыхаюсь в этом городе, редактор вывез меня в одно удивительное место. В прекрасный, чудный, удивительный парк. Посреди степи, где, по идее, ничего не может расти, росли деревья. Откуда? Как? Я стал расспрашивать местное население, и мне рассказали потрясающую историю. Оказывается, жил на свете такой помещик – Николай Давыдов. Он был сыном довольно богатых родителей и был помешан на всякого рода растительности. Из-под его рук росло ВСЕ. И однажды Давыдову пришла в голову мысль посадить парк в своем поместье Веселые Боковеньки. Что он и сделал. И выросли деревья на диво всем. Там, где, по идее, не могли расти… И до сих пор этот парк радует утомленных смогом горожан, приезжающих сюда отдохнуть. Поговаривают, что Николай Львович за всю жизнь потратил на свое увлечение 1,5 миллиона рублей. Это в те времена! Конец 19-го – начало 20-го века. Огромнейшая сумма! Воровал деньги у родителей, продал поместье, потратил все до копеечки… Когда случилась революция и пришли большевики, Давыдова выгнали из его парка. Он слонялся неприкаянным по свету и умер в Харькове прямо посреди улицы.
Узнавая эти подробности, я все больше и больше вдохновлялся. Зрела книга…
Судьба Николая Давыдова соприкоснулась с судьбой выдающегося плодовода, селекционера Симиренко. «Автора» одноименного сорта яблок. Эти яблоки тоже можно встретить в парке Веселых Боковенек. Так вот… Лев Симиренко был не только выдающимся ученым, но и человеком выдающейся судьбы. В связи с его личностью всплыло множество увлекательных подробностей. Так, например, интересны истории женитьб Льва Платоновича. Он был женат трижды. В ранней молодости ему приглянулась дочь лесника. Семья была довольно обеспеченной, а девушка – очаровательной. Молодой Лев всерьез подумывал о браке, но… неожиданно был сослан в Сибирь. Оттуда написал возлюбленной письмо с приглашением приехать к нему и предложением руки и сердца. Озвучив при этом 10 пунктов, которые она должна была выполнить. Так, одним из пунктов было подвенечное платье. Симиренко рекомендовал особо не увлекаться и пошить универсальное. Чтобы можно было его носить и после свадьбы. Ознакомившись с требованиями, девушка – еще даже не невеста – сочла их для себя оскорбительными и ехать в Сибирь отказалась. Но наш Лев Платонович долго не переживал и выбрал супругу из местных. Родил с ней четверых детей и через какое-то время вернулся в Украину. В родные места. И снова в его судьбе появляется дочь лесника. Она так и не вышла замуж. Стала захаживать в гости к семье Симиренко и оказывать знаки внимания ее главе. Старая любовь, как говорится, не ржавеет… Жене Льва Платоновича все это ужасно не нравилось. Она терпела-терпела, но в конце концов не выдержала и уехала на родину. Забрав детей. А брошенный муж снова долго не страдал. И вскоре женился на своей поклоннице.
Лет в 50 она тяжело заболела. У нее был рак. И уже на смертном одре позвала для серьезного разговора свою подругу. Сказала, что скоро умрет, а муж останется один. А ему нужна забота и женское внимание… Попросила подругу опекать вдовца и постараться женить на себе. Что та и сделала. Симиренко женился в третий раз, и, будучи мужчиной «за шестьдесят», родил в новом браке еще троих детей. Правда, вырастить их ему не посчастливилось. Он погиб в 1920 году. От пули чекиста. Которая влетела прямо в окно его дома. И сразила Льва Платоновича наповал. Случайная то была пуля или нет.. Кто знает?...
После смерти ученого объявилась первая его жена. И как-то так все устроила, что общественность признала детьми Симиренко только ее 4-х детей. Троих младших словно и не было на свете… Они и их мать жили в забытьи… Приложив неимоверные усилия, пытаясь найти хоть какие-нибудь данные о них, я поймал удачу за хвост. Мне повезло отыскать вдову Льва Платоновича и довольно плотно общаться с ней последние года три ее жизни. Она оказалась кладезем ценнейшей информации. Которая нашла место в десяти томах моих «Господних зерен»… Как и история чудака-помещика, и многие-многие другие.
Исследовать прошлое – увлекательнейшее занятие. Подымая заметки на полях жизни – письма, дневники, официальные документы… Разыскивая свидетелей, земляков, очевидцев тех или иных событий, Григорий Гусейнов выстраивает в своих книгах целые замки, сверкающие и манящие бриллиантами подробностей давно канувших в Лету жизней выдающихся и не очень людей.
Летчик сказал – летчик умер!
Завороженно слушали студенты историю российского летчика Ивана Павлова, который еще будучи ребенком, увидел самолет и «заболел» мечтой о небе. И стал летчиком вопреки всем препятствиям, возникавшим на его пути к цели. Служил во Франции, позже «возил» Ленина… А в один из дней 1936 года сказал жене: «Сегодня я умру». И к вечеру умер…
Улыбались воспоминаниям Григория Джамаловича о студенческой юности, когда в комнатах общежитий не было даже тумбочек, а если в какой-то комнате и была одна, то ее тут же воровали. «Под нашими кроватями лежали чемоданы. Вот и вся «мебель». Нас в комнате было четверо, - рассказывал Гусейнов. – Так вот, три чемодана всегда были открытыми, потому что в них все равно ничего путевого не лежало, и только четвертый закрывался на замок. Это был чемодан Коли. У него там хранились какие-то вещи, и он постоянно сидел над своими сокровищами, бесконечно наводя в них порядок…Коля был интеллигентнейший человек. Я бы сказал – продвинутый. Во всех отношениях. Он первым надел джинсы, у него первого появлялись дорогущие виниловые диски, стоившие как три стипендии… Он посещал (и нас водил) все самые передовые мероприятия: спектакли, концерты, подпольные культурные встречи… После окончания учебы Николай был распределен к черту на кулички, в глухую тьмутаракань России. Наверное, ему пришлось тяжело. После светской-то жизни. Я не видел его больше с тех пор. Но чудесным образом мне в руки попал его дневник. Который он вел много лет. И стал основой книги «Возвращение в Портленд». Она еще не окончена. Я еще работаю над ней…».
Прозвенел звонок. Нерассказанными остались сотни историй. Неотвеченными – десятки зреющих вопросов. Полтора часа показались минутой. Отпускать Григория Гусейнова молодежь не хотела. Но он обнадежил:
- Я собираюсь прожить долго. И много чего еще успею написать. И с вами мы обязательно встретимся снова. И не раз!
Авторы лучших вопросов получили в подарок книги. Все желающие получили автографы с наилучшими пожеланиями. Встреча с известным писателем, редактором почти легендарного «Курьера Кривбасса» получилась теплой, какой-то семейной, познавательной и очень живой.
Хорошо, что она была!
Екатерина Андрус
СПРАВКА:
Григорий Гусейнов состоит в Союзе писателей Украины. Он автор таких книг, как «Незаймані сніги», «Чаша ювеліра Карла Фаберже», «Станційні пасторалі», «На землі на рідній…» (в трех томах), «Господні зерна» (в десяти томах), «Сповідь дитинства», «Піщаний Брід та його околиці».
Лауреат премий имени И.Огиенко, Фундации Антоновичей, им.В.Винниченко, им.В.Подмогильного, им.В.Стуса и владелец наивысшей государственной награды в области писательства – Шевченковской премии.
Источник: Никополь АРТ
